– Надо прыгать. – сказал Хаджар.

– С у ма сошел?!

– А есть другие варианты?!

И внезапно им обоим стало трудно, почти невозможно дышать. С трудом, но Хаджар смог обернуться. Там, вдалеке, примерно в сотне метров от них по воздуху плыл силует. Прямо так, без крыльев или любого друго устройства. Он просто планировал к ним, как если бы спускался с большой высоты.

Рыцарь Духа. Чертов Ласканец.

Он лишь коснулся рукояти меча, как навстречу Хаджару понеслась волна ауры его клинка. Простая аура, одно лишь стремление обнажить клинок, но этого было достаточно, чтобы на расстоянии в сто метров рассекать камни, как простую бумагу.

Чувство опасности взывало сиреной.

Хаджар знал, что стоило этой ауре коснуться их – как она оставит после себя лишь три красных пятна.

Выхватив клинок, Хаджар принял стойку Крепчающего Ветра. Он взмахнул мечом, высвобождая максимум силы и вкладывая в удар все умение, что у него только нашлось.

Во взгляде адепта отразилась крупинка удивления. Какой-то муравей стадии Формирования еще не умер?

С клинка Хадажра сорвался вихрь бритвено острого ветра, внутри которого плясали призрачные клинки. Они столкнулись с аурой и… смогли лишь на пару секунд её задержать.

Рыцарь духа, простым касанием о рукоять своего меча, смог развоплотить технику Хаджара.

Но этих пары секунд хватило, чтобы в руках девушки сгорел очередной талисман.

Небо пронзил журавлиный крик и Неро с Хаджаром прыгнули с обрыва.

Под разъяренный вопль адепта, от которого крошились камни, они улетали на призрачном журавле, созданном из таких же иероглифов, как и недавний щит.

– Нам срочно надо возвращаться в лагерь, – произнес Неро, держа окровавленную на своих коленях бледнеющую девушку.

– Надеюсь, эта птица знает куда лететь, – пробубнил Хаджар, вглядываясь в очертания стремительно удалявшегося горного хребта.

Он знал, что адепт за ними не последует. Если он подберется слишком близко к лагерю, то это почувствует Библиотекарь. И подобная встреча тут же приведет к цепной реакции, которую не желала ни одна из сторон конфликта.

Пока не желала.

– По крайней мере, мы все еще живы.

Пока – живы.

Глава 63

В шатре генерала Лин опять было не протолкнуться от количества народа. К тому же, явно не вызываю одобрения окружающих, она вновь отправила за начальником форта – Сириусом.

Как и в прошлый раз, он явился надменным и уверенным в себе. В золоте, драгоценных камнях, шелках и парче. Такое впечатление, что от звания “генерал” у него остались лишь припрятанные погоны. На деле же – простой вор, сидящий на слишком высоком стуле, чтобы его с него скинуть.

– И вы верите словам этих солдат? – Сириус ткнул толстым пальцем в Неро, Хаджара и Серу.

Так звали спасенную ими девушку – Сера. Сейчас она выглядела несколько лучше, чем парой часов ранее. Лекарь Догара обработал её раны, напоил своим варевом и даже выдал кое-какую одежду. Коричневый кожаный камзол и высокие ботфорты бил ей к лицу. Во всяком случае – подчеркивали точеную фигурку.

– Клянусь силой и кровью, – Хаджар полоснул ножом по ладони и его кровь вспыхнула. – что говорю правду.

Народ пару секунд смотрел на него, но Хаджар не сгорел в пламени, как любой человек, нарушавший клятву крови.

– Видишь, Сириус – он говорит правду.

– Или думает, что говорит правду, – тут же возразил чиновник. – мало ли что ему там померещилось в бурю.

И словно в подтверждение слов чиновника – ударила молния и громыхнуло так, что задрожали фигурки на столе.

– Это все мелочи, Сириус, – внезапно генерал обошла стол и подошла к пузану. Маленькая, миниатюрная, она все равно выглядела как огромный тигр наступивший на хвост полевке. – где твои патрули, Сириус.

Чиновник, с каждым шагом Лин, бледнел и покрывался испариной. Он обернулся к своим солдатам, но те не особо горели желанием обнажать оружие. Сейчас в шатре находилось столько старших офицеров, что подобный ход стал бы воистину самоубийственным.

– Патрули – патрулируют, – нервно пожал плечами начальник форта.

– Да? Удивительно, Сириус – почему же ты тогда не сообщил мне о том, что кочевники берут в плен жителей нашего королевства?

– Ну пограбили они пару деревень, – Сириус пальцем отодвинул воротник от горла. Ему стало нечем дышать. – что же мне, каждый раз, когда кто-то на границе сожжет поселок – гарнизон с места снимать.

– Пару деревень? Это где же такие деревни, что у них в плену четверть миллиона! Что-то мне подсказывает, Сириус, что не просто «пару» они пограбили, а пару сотен! Где патрули?

– Да я…

– Где патрули, жирный ты ублюдок?!

Генерал взяла Сириуса за грудки и легко вздернула его над полом. Солдаты все же взялись за оружие, но им, бесшумно подойдя сзади, положил на плечи свои огромные лапы Догар. Он придавил их к земле так сильно, что затрещали сменяемые латы. Вот так вот просто – голыми руками он мял металл, как пекарь тесто.

Человек-крыса, неизменный спутник чиновника, торопливо озирался по сторонам. Видимо, как и его “тотемный зверь”, пытался первым покинуть тонущий корабль.

– Нет патрулей! – истошно завопил пузан, болтая ногами в воздухе. – Нет ни пушек, ни патрулей, ни гарнизона!

Лин разжала пальцы и Сириус мешком картошки рухнул на пол. По его красному, вспотевшему лицу текли слезы, размазывая краску, которой он подводил глаза.

– Что ты хочешь этим сказать?

– На стенах сорок пушек, – бормотал чиновник. – патрули не ходят уже почти как десять лет, а в форте расквартированы двадцать семь тысяч солдат.

– Где остальные, Сириус. Где?!

Ладонь Лин засветилась стальным светом, и она замахнулась.

Чиновник свернулся калачиком и поднял над головой руки. Выглядел он настолько жалко, что многим стало неприятно даже находиться рядом с этим животным, не то что смотреть на него.

– Нет остальных! Кого распустил, кто наемником ушел, кого…

– Ну! – она опять замахнулась.

– На рудник! На рудник я их продал!

В шатре повисла тишина.

Сорок пушек и двадцать семь тысяч… Значит на поддержку форта рассчитывать не стоило. Армия генерала Лин оказалась один на один с ордой кочевников, которую обучили и укрепили Ласканцы.

– Я видела людей в форте. Много. Намного больше, чем двадцать семь тысяч.

– Простые гражданские, – хныкал некогда прославленный генерал.

Вот что с людьми делают “высокие табуретки”. Как говорил Южный Ветер – очень редко, когда человек, становясь крупным чиновником, остается при этом – человеком. А не вот таким – комком жадности и слабости. С виду он важный и неприступный, как гора, а внутри все давно уже сгнило.

– Это измена, Сириус, – вздохнула генерал, тяжело опираясь о край стола. – Государственная измена.

– Я хотел построить город, Лин. Настоящий город. У меня были такие планы…

– Планы как увешать себя золотом и как из крепости сделать свой дворец? Я видела его – вместо бойниц у тебя витражи, Сириус. Проклятые витражи!

– А ты думаешь это легко?! – внезапно завизжал чиновник. – Легко сорок лет жить в военном укреплении? Вечно потные, вонючие солдаты. Ни улиц, ни площадей – только плацы и тренировочные. Вонь пороховая уже по ночам сниться начинает… Я жить хотел, Лин. Жить! А не существовать.

– Все хотят.

– Все хотят, а у меня была возможность сделать. И я сделал! Или ты думаешь у меня людям плохо живется? Да отлично! Есть торговля, мы улицы проложили, дома поставили, площадь центральную соорудили. Цирки, вон, привозим; таверны ставим, кабаки, школу построили. Или ты думаешь весело солдатским семья в гарнизоне? Да они детей своих с раннего детства не видят! Отпускают в города – учиться. А те и не возвращаются уже никогда.

Народ, из тех кому было совсем мерзко, повернулся обратно к Сириусу.

– Ну да, имел я с этого свой кусок, – продолжал чиновник. – а кто не имеет? Все имеют! Да даже король, я уверен, отрезает себе часть пирога! Такова жизнь, Лин. Чтобы сделать что-то хорошее людям, нужно чем-то пожертвовать.